Владимир Карпович Железников
Ночной ветер
(сборник)
Состав. Иллюстрации.
© Издательство «Детская литература», 1984 г.
~~~
Дорогой друг!
Сегодня ты стал пионером, повязал красный галстук; он — частица Красного знамени, дорожи им. Сегодня ты сделал первый шаг по славной пионерской дороге, по которой шли твои старшие братья и сёстры, отцы и матери — миллионы советских людей. Свято храни пионерские традиции. Будь достоин высокого звания юного ленинца!
Крепко люби Советскую Родину, будь мужественным, честным, стойким, цени дружбу и товарищество. Учись строить коммунизм.
Сердечно поздравляем тебя со вступлением в пионерскую организацию имени Владимира Ильича Ленина.
Это большое событие в твоей жизни.
Пусть пионерские годы будут для тебя и твоих друзей по отряду радостными, интересными, полезными. Пусть станут они настоящей школой большой жизни.
Счастливого пути тебе, пионер!
ЦК ВЛКСМ
Центральный совет
Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина
Голубая Катя
(рассказ)
Теперь, когда я вспоминаю об этом, мне всё кажется пустяком. Но тогда я здорово переживал и считал себя предателем. Хуже нет, когда ты сам себя считаешь предателем.
Но лучше я расскажу всё по порядку.
Значит, мы жили с сестрой в одной комнате. Сначала это была моя комната, но когда Катька подросла, её подселили ко мне. Конечно, мне это не понравилось. Ведь она была младше меня на целых пять лет.
— Только попробуй что-нибудь тронь у меня! — сказал я. — Сразу вылетишь.
— Я не трону, — прошептала Катька.
Она стояла на пороге моей комнаты, прижимая к груди куклу.
— Этого ещё не хватало! — сказал я. — Здесь не детский сад.
Я думал, Катька начнёт меня уговаривать, чтобы я впустил её с куклой, но она молча убежала.
— Как тебе не стыдно! — сказала мама. — Видишь, она к тебе тянется. Она тебя любит, а ты…
Я недовольно хмыкнул. Я не переносил нежностей.
— Честное слово, Вадик, я ничего не трону. — Катька вернулась уже без куклы. — Честное-пречестное.
— Я тебе не Вадик, — сказал я, — а Вадим.
До этого дня я мало её замечал, зато теперь стал аккуратно придираться: искал повод, чтобы от неё избавиться.
Но она была тише воды ниже травы: не таскала моих книг, не трогала тетрадей. Ни разу не прикоснулась к коллекции марок!
Стыдно признаться, но я подглядывал за ней.
Как-то я вернулся из школы раньше обычного, подкрался к дверям нашей комнаты и увидел около моего стола Катьку и её дружка Яшу.
Вот-вот они должны были нарушить мой запрет, вот-вот чья-нибудь рука, Катькина или Яшина, должна была протянуться к моему столу. И я с криком: «А-а-а, попались, голубчики!» — готов был ворваться в комнату.
Но Катька вовремя спохватилась и отвела Яшу в свой угол.
— Ты ничего не трогай, — сказала она строго. — Вадик не разрешает.
— А почему? — удивился Яша.
— Это не твоего ума дело, — ответила Катька. — Лучше поиграем в кубики.
— В кубики надоело, — сказал Яша.
— Ну, тогда давай в вопросы и ответы.
— Давай, — согласился Яша.
— Кто самый сильный из всех мальчишек? — спросила Катька.
— Вадька, — привычно ответил Яша.
— Сколько раз я тебе говорила, что не Вадька, а Вадим! — возмутилась Катька.
— Ты сама называешь его так, — возразил Яша.
— Так то я. Он мой брат, — ответила Катька и спросила: — А кто быстрее всех бегает в нашем дворе?
— Вадим, — выдавил Яша.
— Когда мы вырастем, то будем вместе путешествовать.
— А где вы будете путешествовать? — спросил Яша.
— Сначала мы поедем в Южную Америку, — сказала Катя. — В эти… в леса, которые называются джунгли.
— Там дикие звери, — сказал Яша.
— Да, — тихо и мечтательно ответила Катька. — Там тигры, леопарды и гремучие змеи. Но мы с Вадиком ничего не будем бояться.
* * *
Собственно, эта история началась, когда мы вернулись с дачи.
В тот год Катька должна была идти в первый класс, и поэтому мы вернулись в город раньше обычного. Надо было успеть подготовить её к школе.
Только мы приехали с дачи и разгрузили вещи и мама тут же впопыхах убежала на работу, как в дверь позвонили. Я открыл и остолбенел. Думал, мама вернулась, а передо мной — Свиридова. Моя одноклассница.
Она раньше никогда не заходила, хотя жила в нашем подъезде.
— Здравствуйте, — сказала Свиридова.
Она здорово изменилась, загорела и выросла.
— Привет, — ответил я.
— К вам можно? — спросила Свиридова.
— Конечно, — ответил я.
Мы прошли в комнату, и Свиридова села в кресло, положив ногу на ногу.
— Я видела из окна, как вы приехали, — сказала Свиридова. — И решила зайти к тебе. Никто из наших ещё не вернулся.
Тут в комнату вошла Катька, поздоровалась, выразительно прошептала: «Вадик» — и показала глазами.
Я посмотрел, и мне стало нехорошо.
В самом центре комнаты стоял Катькин горшок. Я загородил его и подтянул слегка ногой к дивану. А в горшке лежали какие-то драгоценные камни, которые Катька привезла с дачи, и они грохнули.
Свиридова посмотрела на мои ноги, но, по-моему, горшка не увидела.
— Нина, а ты где была? — спросила Катька елейным голоском у Свиридовой.
Видно, она решила её отвлечь.
— В пионерском лагере, — ответила Свиридова. — Жалко, что тебя с нами не было, Вадик.
А я в это время снова двинул горшок к дивану, но не рассчитал: горшок перевернулся, камни посыпались на пол, а моя нога угодила прямо в горшок.
Свиридова громко рассмеялась, и я тоже начал хохотать и ударил по горшку, как по футбольному мячу.
Свиридова совсем закатилась, и Катька тоже начала смеяться. А я на неё разозлился. Её горшок, а она ещё смеётся.
— Вот что, горшечница, — сказал я Катьке, — бери сей предмет и выкатывайся.
Катька вся сжалась, но не уходила.
Теперь это стыдно вспоминать. А тогда я так разозлился, что схватил этот проклятый горшок, стал совать его Катьке в руки и кричал:
— Возьми, возьми и проваливай!
У Катьки задрожали губы, но она сдержалась, не заплакала, взяла у меня горшок и вышла из комнаты.
Свиридова после этого тут же ушла, и я остался один.
Не знаю, сколько я так сидел, но, когда вышел из комнаты, Катьки дома не было. Сначала
